.png)
Расскажите, как и почему вы стали переводчиком?
Проработав переводчиком более 30 лет однозначного ответа на вопрос, почему я стал переводчиком, наверное, сейчас уже и не найду.
В детстве я мечтал быть шофером и впервые сел за руль в 15 лет. В некотором смысле эта мечта сбылась, и теперь мой водительский стаж даже больше переводческого.
Поступая в свои семнадцать лет в пединститут на факультет иностранных языков (английский и немецкий языки), я как-то не задумывался о будущей профессии. Сразу после института отслужил в армии в артиллерии и поступил на работу на огромный завод в патентный отдел переводчиком немецкого и английского. Мой первый технический перевод был с немецкого («прохождение видеосигнала через какие-то там (уже не помню) цепи»).
Потом судьба привела в Московский государственный институт иностранных языков им. Мориса Тореза (теперь он известен под названием Московский государственный лингвистический университет), где продолжил изучение английского и нового для меня французского. Там, собственно, я и получил профессиональное переводческое образование и диплом переводчика научно-технической литературы (английский язык).
Потом работал во внешнеторговой фирме с двумя языками (английским и немецким). Много пришлось поездить по всему миру, ну и, конечно, переводить и устно, и письменно. В конце 80-х фирма направила на несколько месяцев на стажировку в Южную Корею на заводы, тогда еще мало кому известной фирмы «Самсунг». Стажировка проводилась на английском языке, но и, разумеется, мы каждый день изучали корейский. Правда, с тех пор корейский я основательно забыл, но песни на корейском языке помню до сих пор и очень люблю эту страну и ее открытый народ.
Со временем стал специализироваться на английском, а другие языки потихоньку отошли на второй план, хотя до сих пор без проблем смотрю телевизор и фильмы, а также читаю, в том числе и на немецком и французском, но профессионально работаю только с английским.
В конце 90-х жизнь заставила получить новое образование (оценщик недвижимости) в Санкт-Петербургском техническом университете. Потом стажировка в США в качестве оценщика недвижимости.
В 2008 году понял, что нужно становится индивидуальным предпринимателем и уходить на вольные хлеба. И вот на следующий год исполняется 33 года, как работаю переводчиком, из них 10 лет в качестве индивидуального предпринимателя.
За годы предпринимательской работы обзавелся постоянными заказчиками в России и за рубежом, также работаю с российскими и западными бюро переводов.
Что вам нравится в вашей работе?
Больше всего в моей работе нравится то, что не нужно никуда рано вставать и ехать в пробках. Я «сова» просыпаюсь утром поздно и работаю допоздна, сам хозяин своему времени.
А если серьезно, переводческая работа не позволяет уму лениться, почти что, как у
Н. Заболоцкого:
Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!
Как вы поддерживаете себя в профессиональной форме?
Мне 57 лет. Всегда помню поговорку «mens sana in corpore sano» (в здоровом теле — здоровый дух), поэтому, прежде всего, регулярно делаю зарядку, каждый вечер гуляю на свежем воздухе, ну и, конечно, минимум два раза в неделю бассейн (1100 м брассом).
Разумеется, для поддержания профессиональной формы читаю специализированную литературу по своей тематике, много смотрю видеоматериалов на иностранных языках и, конечно, Skype — это большое подспорье, общаюсь с иностранными партнерами почти каждый день.
Но самое главное, ежедневная практика перевода (8 часов в день).
Расскажите о самом необычном переводе, над которым вам пришлось работать.
Как ни странно, самые необычные переводы (конечно же, на любительском уровне) я делал с японского языка, который изучал для себя параллельно с английским и немецким около трех лет, когда был студентом.
История такая. В 1979 г. по студенческому обмену, мы, студенты, отправились в город побратим Нантер во Франции. И вот в купе поезда я познакомился с японцем, который мне подарил несколько японских журналов. С учетом того, что тогда не было интернета и, вообще, жили мы в стране, в некотором смысле изолированной от так называемого капиталистического мира, журналы эти были абсолютной диковинкой. Больше всего меня заинтересовали в них кулинарные рецепты. Желание (скорее даже любопытство) узнать, что едят японцы, стало хорошим стимулом для изучения языка. Приехав из Франции, я купил в Москве учебники и большой японско-русский словарь иероглифов. Через какое-то время понял, что обладаю хорошей зрительной памятью и легко запоминаю основные иероглифы. Деталей сейчас уже не вспомню, но иероглиф 肉 (мясо) из тех рецептов врезался в память сразу и навсегда.
Потом через 10 лет была Южная Корея, где я с удивлением для себя узнал, что в отличие от японского языка корейская письменность не иероглифическая, а слоговая. В Корее, как ни странно, знание японских (считай китайских иероглифов, которые ничем не отличаются от японских) мне очень помогло, ведь заводская документация в значительной степени велась на китайском. Но это уже другая история.
Имеет ли переводчик право на ошибку?
Ошибка ошибке рознь. Все зависит от последствий, к которым может привести ошибка. Но в целом желательно максимально вычитывать текст и ошибок не допускать. Это очевидно.
Из своего опыта скажу, что я никогда не берусь переводить то, в чем не разбираюсь, например, медицинские тексты, поскольку ничего не понимаю в медицине. Однажды мне прислали на перевод текст «Проведение полостной операции». Разумеется, отказался.
Или вот как-то прислали текст «тренажер-симулятор кабины Boeing-737». Если перепутаю аверс с реверсом, представляете, какие будут последствия.
В общем, переводчик, как и врач, должен всегда руководствоваться принципом «не навреди!».
В плане технологического процесса я за то, чтобы перевод проходил дополнительную стадию редактирования квалифицированным редактором, который не занимается вкусовщиной и правит текст по существу. Правда, если говорить о российском рынке, многие бюро переводов экономят на редакторах и корректорах. Их понять, конечно, можно — им нужно снижать себестоимость на нашем и без того копеечном рынке, ну и без жадности здесь не обходится. Отсюда и ошибки и смешные ляпы, и коверканье русского языка и много чего еще.
Но бывают случаи, что и редактор не сильно помогает. Так в одном европейском переводческом бюро я столкнулся с такой забавной ситуацией. Вышли они на меня сами через известный портал proz.com и прислали тестовый перевод. Тематика мне знакомая и я не сомневался, что сделаю все быстро и хорошо. Каково же было мое удивление, когда я получил от них мой перевод, весь исчирканный редактором в четырнадцати местах (!) на одной странице. Все 14 правок были заменой местоимения «вы» с маленькой буквы на местоимение «Вы» с большой буквы, что, само по себе, в предложенном контексте уже было сомнительной правкой. Но редактору показалось, что так будет лучше. А руководитель бюро вообще не стал вникать в проблему, он русским языком не владеет и пишет мне о том, что полностью доверяет своему русскому редактору. Теперь представьте картину маслом: языка перевода вы не знаете, вам редактор дает вот такой вот исправленный в четырнадцати местах текст, руководитель думает, что переводчик допустил 14(!) ошибок на одной странице. И что он должен думать в этом случае о переводчике? И что переводчик должен думать о таком подходе и о таком бюро?Ваша любимая шутка (пословица, фразеологизм) на иностранном языке.
В арсенале много есть чего. Шутку сразу и не вспомню, к тому же почти все запоминающиеся шутки, как правило, непечатные. Но сейчас почему-то вспомнил, что многие руководители сегодня жалуются, что с кадрами — беда и не с кем работать.
И тут на ум пришла фраза, произнесенная когда-то Маргарет Тэтчер: «too many chiefs, too little Indians» (грубый перевод: «руководителей много, работать некому»). Эту фразу я давным-давно прочитал в английской газете The Morning Star, но она (фраза) и сейчас не потеряла свою актуальность.
